Правительство РФ разработало Государственную программу Российской Федерации «Информационное общество (2011–2020 годы)». О том, как она реализуется, о связанных с этим проблемах и перспективах рассказывает Илья Массух, заместитель министра связи и массовых коммуникаций России.

Intelligent Enterprise: По каким общим принципам реализуется концепция «информационного общества»? Строится ли оно исключительно по принципу «сверху вниз» за счет изучения международного опыта, создания собственной концепции развития и ее гармонизации с федеральными программами? Есть ли элементы развития «снизу вверх», которые предполагают выделение инициатив коммерческих предприятий, общественных объединений и отдельных граждан, чтобы формировать единую интегрированную идеологию развития?

Илья Массух: Программа «Информационное общество» изначально строилась «снизу вверх», опиралась на отдельные инициативы, возникшие на местах. Мы старались собрать мнения сетевого сообщества, экспертов о том, как лучше перестроить системы автоматизации, изучали мировой опыт. Если то, что сделано, заработает, произойдет значительная трансформация и госуправления, и общественной жизни. Мне кажется, что именно сейчас у России есть шанс догнать и в чем-то даже опередить западные страны в отношении использования ИТ в общественной жизни. Дело в том, что у нас нет груза уже существующих, унаследованных информационных систем. Как известно, этот фактор оказывается позитивным при автоматизации бизнеса коммерческих компаний. Будет он работать на нас и в случае автоматизации госуправления.

Тема «умного города» и внедрения ИТ-технологий в городскую жизнь еще не очень понятна обывателям. Программа развития информационного общества, единственная принятая пока правительством, должна была посодействовать в этом, объяснив людям и бизнесу, как информационные технологии помогут им в их профессиональной жизни и в решении повседневных бытовых проблем. Причем, что важно подчеркнуть, помогут не обязательно при прямом взаимодействии человека или бизнеса с государством, а очень часто опосредованно, в тех нередких ситуациях, когда отдельные люди, а также граждане и бизнес решают повседневные вопросы между собой.

Передовой опыт, Сингапура например, показывает, что государство может успешно задавать стандарты взаимодействия. Скажем, если предполагается платить за парковку с помощью мобильных устройств, то государство устанавливает единый стандарт ключей безопасности, стандарт доступа к платежным средствам, чтобы можно было не иметь множество карточек доступа к разным парковочным терминалам, а использовать лишь одну, универсальную. Здесь, несмотря на важность принципа «снизу вверх», конечно, приходится говорить о важности обобщения международного опыта. А стало быть, и о принципе «сверху вниз». Когда мы говорим о таких сценариях, где роль государства как бы опосредованная, то с первого взгляда может показаться, что оно тут вообще ни при чем. Но и здесь его роль ключевая.

Программа «Информационное общество», принятая в 2010 г., рассчитана на срок до 2020 г., составлялась в 2009 г. Она оказалась сильно сокращенной в связи с кризисом, теперь будем ее насыщать. Здравоохранение уже полностью включено в «Информационное общество», а вот «умный транспорт», «умная энергетика» еще ждут своего часа.

Каковы варианты участия государства в процессе автоматизации городской и общественной жизни?

Государство должно определить рамки, в которых взаимодействуют частные компании. Классический пример – 20 лет развития сотовой связи в России. Или же государство должно показывать пример своего рода фундаментальных ИТ-проектов, хорошо продуманных с точки зрения как экономического, так и социального эффекта. Одним из них мы считаем перевод государственных услуг в электронный вид. На этой базе сейчас множество коммерческих компаний создают собственные сервисы, и все это так или иначе вносит вклад в копилку информационных решений, которые должны будут стать массовыми и общедоступными в насыщенном технологиями автоматизации городском управлении и в условиях информатизации жизни общества вообще. Мы перевели услуги в электронный вид, сделали некоторые инфраструктурные проекты, и коммерческие компании поняли, что данные инициативы – это шаги в направлении, которое определено очень надолго. Бизнес понял, что речь идет не о временных мерах и разовых проектах, И это важнейшая веха на пути к информационному обществу. Коммерческий сектор, со своей стороны, тоже начал инвестировать в эти направления.

Государство также должно обеспечить реальную работоспособность подобных проектов, что пока, к сожалению, происходит не всегда. Скажем, если уж начали вести запись на прием через электронную регистратуру, то эту практику необходимо продолжать и при необходимости совершенствовать, а не сворачивать через три месяца. Я всем ведомствам об этом постоянно говорю. Переход на электронные услуги начался года полтора назад, и определенные условия для появления своего рода «потемкинских» услуг тут действительно появились. Скажем, введут оплату каких-то платежей, недельки на две, отчитаются и закроют. И закроют часто не по злому умыслу, а просто потому, что реальной автоматизации процесса за порталом нет, там просто сидит сотрудник и вручную выполняет все операции. А ведь сразу идет вал онлайн-обращений, и совершенно ясно, что, не имея адекватных средств внутренней информационной поддержки процессов, люди не в состоянии их обработать.

Выше я говорил, что государство является своего рода модератором при оказании услуг в электронном виде – в том числе и тех, которые осуществляются вне его прямого участия. Здесь важна роль единых стандартов и спецификаций. Но услуги могут быть сложные, когда в их оказание вовлекается несколько организаций, результаты деятельности которых оказываются тесно связанными. В данном случае важно, чтобы государство выступало архитектором услуги, а не заставляло гражданина или коммерческую компанию бегать с портала на портал, выстраивая весь процесс самостоятельно. Надо сказать, мы в России уже добились определенных успехов, успев опередить в этом отношении даже страны с развитой системой электронных услуг. Следующим нашим проектом, который наверняка получит широкий резонанс в обществе, будет вывод данных о платежах ЖКХ онлайн. Мы уже убедили правительство в том, что есть смысл сделать сведения о платежах за воду, например, доступными для жителей через Web-интерфейс. Тариф, выставленный местной службой водоснабжения, будет сразу сравниваться с тарифами, определенными государством. А различаться они могут очень значительно, иногда в разы.

Каким образом могут финансироваться крупные программы информатизации, важные для государства?

Что касается финансирования, то я сторонник следующей схемы. Государство само по себе ИТ-проекты не ведет. Оно формулирует задачу, определяет, что нужно сделать. ИТ-компании принимают решение об инвестировании в проект, создают всю необходимую ИТ-структуру, а государство ее арендует, платит за ее использование. В целом это переход на эксплуатационную, сервисную модель.

Представьте, что Сергей Собянин вдруг решил, что нужно создать онлайн-сервис, показывающий автомобильные пробки в Москве. «Яндекс» бы сделал свои знаменитые «Пробки» (представим, что данного сервиса до этого не существовало вовсе), и мэрия, сочтя ресурс полезным, оплачивала бы его работу. Например, у нас стоит огромная задача – реформирование «Почты России». Один вариант – потратить десятки миллиардов рублей и создать там какую-то информационную систему, которую наверняка будут делать крупнейшие интеграторы. Они купят ее на Западе, как-то адаптируют, отчитаются поставленным «железом» и потраченными человеко-часами, а работать она будет неизвестно как. А можно подойти к задаче иначе.

«Почте России» нужна система контроля пересылки, мощность – миллиард пересылок в год и 10 млрд доставок газет. Нужно, чтобы это все приходило вовремя и точно. За это государство готово заплатить миллиард рублей. Это, собственно, и есть государственная оферта. А дальше коммерческие компании идут и предлагают сервисы, доступные на непрерывной основе, за которые им будут ежемесячно платить. Мы уже сейчас перешли на трехлетний бюджет, а такие большие проекты нужно включать в госпрограммы сроком на 10 и более лет. Подобный подход вполне приложим и к идее «умных городов».

С кем вы сотрудничаете при подготовке масштабных ИТ-проектов?

С точки зрения научной проработки таких проектов мы сотрудничаем с несколькими научными школами. С Высшей школой экономики, с нашими отраслевыми вузами. Стараемся привлекать практиков, способных быстро довести дело до конечного результата. Опираемся на опыт ИТ-компаний. Востребован и опыт регионов. Зачастую вдали от федеральных центров и федеральных денег рождаются свежие идеи, появляются экономически эффективные решения. В регионах мы находим проекты, которые есть смысл тиражировать на всю страну, мы так и поступаем. Среди них автоматизация ЗАГС, записи на прием в поликлинику, автоматизация работы с земельным кадастром.

Какие типы информационных систем и технологий вы бы выделили при дальнейшем развитии программы «Информационное общество»? Связано ли это с реализацией сложных систем документооборота, решением вопросов информационной безопасности, введением электронной идентификации, развитием интернет-каналов? Быть может, речь идет о применении мобильных систем или о разнообразных устройствах публичного доступа к информационным ресурсам?

Использовать нужно все, но в первую очередь развивать интернет-доступ, интернет-ресурсы, поскольку это запускает обратную связь с населением, с гражданами. Тем более, что все мы знаем, что интернет-технологии весьма активно развиваются до сих пор (вспомнить хотя бы web 2.0 и социальные сети), и причем развиваются так, что гибко применять оптимальные для той или иной ситуации формы электронной обратной связи становится все проще. Этой обратной связи у нас не было в стране никогда, особенно в советское время. Перед нами стоит важнейшая на сегодняшний день задача – наладить такую обратную связь, сделать этот канал общения постоянно действующим.