Чтобы проиллюстрировать своё видение управления активами, генеральный директор «Verysell-Иконтри» сравнивает собственную систему компании с классическими ERP. С его точки зрения все ERP-системы, от SAP R/3 и Navision до отечественных «Галактики» и «Паруса», включая сюда и бухгалтерские, опираются на схожую логику. Для них существуют, во-первых, некоторые деловые процессы, а во-вторых, набор ключевых показателей эффективности, по которому бизнес оценивается, в том числе и внешним миром. Предприятие производит товары или услуги, затем они продаются, и все эти процессы каким-то образом необходимо формализовать c тем, чтобы они стали максимально эффективными. Эффект может заключаться в сокращении затрат или в чем-то другом, но так или иначе функционал ERP четко позиционируется как система обеспечения эффективности деловых процессов.
Если перейти к конкретному примеру, то, допустим, модуль управления активами в mySAP отвечает за учет объектов основных средств и разнесение амортизации. То есть ведется картотека объектов из основных средств и фиксируется перенесение их стоимости на стоимость товаров и услуг. Главное, что может достигнуть здесь пользователь системы, — это то, как оптимизировать соотношение стоимости чистых активов и себестоимости продукции. Получается взгляд на управление активами с точки зрения увеличения финансовой эффективности и устойчивости компании. Причем по принятому определению активов модули ERP и некоторые бухгалтерские системы ведут себя совершенно корректно, считает Вадим Перехватов. Они рассматривают активы как затраты, сделанные в предшествующие периоды, и как собственность, оцененную в некоторую сумму на сегодняшний день, по информации о которой можно с определенной точностью рассчитать доходы будущих периодов. Таким образом, речь всегда идет о деньгах. В чем бы ни была воплощена стоимость — в объектах, ценных бумагах или обязательствах, — это всё активы, и такова чисто бухгалтерская точка зрения.
Признаваясь в уважении к подобному подходу, Вадим Перехватов говорит, что к решению задачи управления имуществом подходит несколько иначе. Вызвано это не в последнюю очередь соотношением количества сильных игроков в занимаемой компанией нише и тех выгод, которые можно получить, работая в ней. В данном случае акценты делаются прежде всего не на бухгалтерских функциях, связанных с самим существованием активов (например, на той же амортизации), а на том, что имущество представляет собой объект самых разнообразных, часто остроконфликтных ситуаций, за которыми надо наблюдать и интересы в которых необходимо балансировать.
Подход от отношений
В собственном подходе Вадим Перехватов в первую очередь опирается даже не на привычный фундамент в виде тех или иных бизнес-процессов, а на то, что на предприятии изначально существуют четкие интересы тех лиц, которые собрались заниматься одним общим делом или которых это дело как-то затрагивает. Построение баланса этих интересов он предлагает начинать с выделения заинтересованных лиц — стейкхолдеров (stakeholder). В их число могут попадать акционеры, сотрудники компании, ее управляющие, представители государства и т. д. Словом, все, чьи интересы как-то связаны с имуществом предприятия. Общепринятые способы гарантировать права стейкхолдеров — это достигнутые соглашения (уставной договор, законы государства, на территории которого работает компания), контрольные процедуры и контрольная политика. И один из основных элементов этой политики — управление имуществом.
По словам генерального директора «Verysell-Иконтри», одна из самых сложных задач, которую пришлось решать при построении системы icon3, учитывающей и по мере возможности балансирующей интересы участников, — это задание в программе самого описания управленческой ситуации, подлежащей контролю. По сути речь идет о модели, на которой в общем базируется любая управленческая система, но в данном случае мы имеем дело не с попытками прямого перенесения параметров какого-либо бизнес-процесса в пространство ИТ-систем, что и бывает в подавляющем большинстве ситуаций, а с принципиально иной идеологией, более близкой, кстати, к теме искусственного интеллекта. За основу была взята триада: объект; отношение; субъект, в роли которого выступает юридическое или физическое лицо, имеющее то или иное отношение к имуществу. В роли отношений объекта и субъекта соответственно могут выступать функциональные обязанности, права собственности и т. д. Таким образом, на этапе сбора информации выявляется некая (часто весьма сложная) связь между элементами предприятия. Отношения между ними не обязательно нормализованы — один субъект может иметь отношения ко многим объектам и наоборот. Всё полученное множество триад образует реестр подконтрольных системе управленческих ситуаций. Одна из них выделяется особо: та, которую мы планируем получить в итоге, то есть ситуация цели, к которой компания хочет прийти. В случае, допустим, автоматизации жилищной программы субъектами являются молодые семьи, объектами — квартиры, отношением — предоставление жилья. После построения триад уровня цели определяется структура триад уровня задач, и здесь роль субъекта может быть изменена. В нашем примере им может стать властный орган — та структура, которая должна обеспечить семьи квартирами. Далее дробится цель верхнего уровня, то же происходит и с задачей. Под задачами идут работы: кто-то строит дома, рассматриваемые как основные активы, кто-то выделяет на это деньги, которые тоже являются имуществом в терминах этой системы.
Возвращаясь к вопросам ценности данной архитектуры для бизнеса, можно подчеркнуть, что основным с точки зрения создателей ее достоинством является способность на основе правильно выстроенной модели осуществлять контроль над ситуациями и выделять конфликты. В нашем примере это конечно же ситуации, связанные с обладанием некими материальными активами, с их развитием и преобразованием их юридического статуса.
Каждый в ответе за информационный ресурс
Описанные выше принципы построения системы являются отражением некоторой специфики работы с основными средствами, которая отсутствует в том случае, когда основные управленческие акценты (и соответственно усилия по автоматизации) направлены на оборотные средства. Это в свою очередь представляется интересным, потому что в российской практике последняя ситуация пока явно доминирует. Вышеописанная структура системы такова, что поступающие в нее первичные данные не являются, как мы к тому привыкли, исходными по отношению к каким-либо схемам учета или расчетным алгоритмам планирования. Они ложатся в модель, наполняя ее все более детальной конкретикой. В итоге модели становятся идеальным дополнением сведений, содержащихся в транзакционных системах, которые по своей сути всегда наследуют логику бухгалтерского учета. Вадим Перехватов приводит здесь следующие примеры из реальной практики компании.
При выделении в государственной организации нового автотранспорта оказалось, что по бухгалтерскому учету все служебные автомобили имеют износ на 80—90 процентов, хотя поступили на баланс два года назад новыми. Это вызывает определенное недоверие, но вполне может оказаться и правдой в том случае, если машины в течение всего этого времени круглые сутки гоняли по бездорожью. Правильно прописанный механизм отношений и адекватная эксплуатация системы управления имуществом в этом случае позволяет ответить на вопрос, почему так произошло. Иными словами, предполагалась ли подобная эксплуатация, кем и с какой целью осуществлялась и кто является ответственным, скажем, за предоставление данной информации.
Сданное в эксплуатацию здание единовременно отражается в бухучете списанием капитальных вложений на основные средства, но содержательно в случае действительно сложных объектов подобную операцию сложно выполнить сразу после того, как, условно говоря, забит последний гвоздь. Уже после факта передачи, фактически в штатном режиме могут возникать какие-то сложности, за которыми построенная в архитектуре описания триад система помогает следить в непрерывном режиме.
Подобная идеология построения ИТ-поддержки неминуемо ставит перед теми, кто ее разрабатывает и внедряет, одну дилемму: что более эффективно — ориентироваться исключительно на контроль и отслеживание информации или вводить блокирующие функции? Данный вопрос, как известно, возникает в контексте применения многих управленческих систем и до сих пор является предметом дискуссий. Система компании «Verysell-Иконтри» принципиально никому не запрещает проведение любых действий, она просто запоминает их. Субъект берет на себя ответственность за все проведенные им изменения. Он имеет право отменить любое правило, но при этом везде будет записано, кто именно это сделал. Иногда вводится роль контролера и соответственно добавляется специальная схема, в которой будет храниться отчет. В нем контролер за собственной подписью даёт интерпретацию, объясняет, что представляют собой эти данные и действия над ними. Всё это полностью относится к вышеприведенному примеру с автомобилями. Здесь в комментариях контролера может быть отмечено постоянное использование транспортных средств на деревенских дорогах и другие тяжелые условия эксплуатации. Таким образом, в системе может храниться не бухгалтерская, формальная, а техническая информация по износу, связанная с особенностями эксплуатации. Другими словами, принципиальное существование персоны, взявшей ответственность за представленные данные, идеологически является очень важным. Ведь критерий истинности в системе — это не объективная реальность. Здесь считается, что ее средствами информационный продукт получить невозможно, а истина заключается в том, что вся информация представлена, проверена и принята надлежащим лицом. У всех своя доля ответственности.
Разрешение конфликтов
Та специфическая модель информационной системы, о которой мы говорим, призвана решать вопросы контроля не только за счет структуризации данных, но и за счет правильного изначального построения модели и ее последующего преобразования. По словам Вадима Перехватова, задача рассматривалась ими в качестве возможного решения задачи реструктуризации транспортных компаний, например, разделения бизнесов грузовых и пассажирских перевозок в компании типа ОАО «РЖД». Выше было сказано, что одним из достоинств системы является ее способность выделять конфликты интересов, например, конфликтов, возникающих в ходе разделения бизнесов грузовых и пассажирских перевозок. На старте проекта каждый из видов перевозок контролирует своя дирекция. Они располагают своими собственными, очень специализированными ресурсами. А кроме того, существуют ресурсы, которые используют и те и другие: дорожная инфраструктура, службы ее ремонта, вагоноремонтные депо.
Принимается, что до какого-то момента поддержание основных активов в рабочем состоянии проходило просто за счет той дирекции, которая могла себе это позволить; при этом нерентабельность второй дирекции пытались погасить с помощью всевозможных льгот — налоговых и прочих. Чтобы эту практику прекратить, в конце концов было принято решение о создании отдельной грузовой компании при соответствующем разделении активов. А это значит, что существуют общие долги и обязательства, которым в новых условиях нужен новый хозяин. Но самой главной проблемой все равно оставалось пересечение активов в инфраструктуре и ремонтной базе. Здесь система и обозначает конфликт, обнаруживаемый ею в виде двух противоречивых триад, которые не могут существовать вместе. Вспомним также, что мы имеем дело с огромным количеством имущества, что само по себе диктует необходимость внедрения информационной поддержки. Если же все активы описать как набор комплексов, а сами комплексы определить триадно — в формате «кто делает», «что делает» и «с чем делает», — то сообщения о конфликте возникают автоматически.
Затем программа выдает предложения по разрешению обнаруженного конфликта. Например, переформулировать комплексы оборудования или организационно-штатную структуру компании. После этого может меняться сначала структура имущественных комплексов, а уже вслед за ней — и организационная структура.
Дальше — риски
По словам Вадима Перехватова решение, которым «Verysell-Иконтри» располагает сегодня, ориентировано на контроль над реальными или планируемыми ситуациями и в существующей реализации не поддерживает контроль над случайными ситуациями. В то же время основное направление развития контроля связано сегодня с управлением рисками, которое должно базироваться на работе как раз со случайными ситуациями, то есть с ситуациями, которые могут случиться лишь с некоторой вероятностью, однако их явление может нежелательным или даже драматическим образом повлиять на планируемый результат. Включение в систему возможностей управления рисками может существенно расширить область ее применения за счет учета нежелательных ситуаций различной природы: описания исходной и целевой ситуаций, автоматического выделения конфликтов и предложений путей выхода из них. В будущем стоит переходить к системам asset management, ставящим во главу угла управление рисками. В них останется описание желаемой ситуации, но логика программы сдвинется в сторону моделирования возможных юридических коллизий. В системе должны быть заложены риски: кадровый, качества продукта, маркетинга и тому подобные. Их нужно классифицировать и формализовать, как это уже сделано для активов. По словам руководителя «Иконтри», это одна из серьезных проблем, на которой и следует концентрировать внимание. Развитие идеологии управления активами на основе управления рисками сможет дать в результате более гибкий инструмент.
