Чтобы понять, каковы предпочтения и приоритеты ИТ-директоров в области типового и индивидуального ПО, мы проанализировали данные нашего исследования «Практика использования ИТ в российских компаниях. 2007» (а также дополнительного опроса, проведенного совместно с Фондом ФОСТАС), связанные с этими вопросами. Результаты исследования мы решили обсудить в рамках круглого стола.

Участники круглого стола:
Марина Аншина, начальник управления информационных технологий предприятия «СИБУР — Русские шины», председатель правления Фонда «ФОСТАС»
Александр Дубина, директор департамента ИТ-консалтинга компании «АйТи»
Евгений Зиндер, президент Фонда «ФОСТАС»
Олег Москвин, директор по развитию бизнеса GMCS
Алексей Нестеров, директор по производственным решениям «1С»
Константин Зимин, главный редактор Intelligent Enterprise

Константин Зимин: В ходе исследования «Практика использования ИТ в российских компаниях. 2007», результатам которого был целиком посвящён №11/2007 нашего журнала, мы изучали в том числе и предпочтения ИТ-директоров в области ПО для автоматизации бизнес-процессов. Вопрос: «Какому типу ПО вы отдаете предпочтение при автоматизации бизнес-процессов?» — мы задавали нашим респондентам отдельно по тринадцати крупным областям бизнес-процессов. В список возможных вариантов ответов вошли: единая комплексная информационная система, отраслевое решение на её базе, «лучший в своем классе продукт» и два вида индивидуальных систем, созданных своими силами и путём заказной разработки. Общее количество ответивших ИТ-директоров (включая дополнительный опрос, проведенный в октябре 2007 года совместно с Фондом ФОСТАС) составило 177 человек, и результаты приведены на рис. 1.

С определенной долей условности можно считать, что первые восемь областей бизнес-процессов стали объектами автоматизации раньше остальных, а последние пять (управление проектами, разработка новых продуктов и сервисов, управление жизненным циклом продукта, информационная безопасность и управление документами) являются относительно новыми. И предпочтения здесь существенно различаются. Если в первых восьми областях 70—80% респондентов предпочитают использовать комплексные и отраслевые системы, то во вторых пяти доля комплексных и отраслевых систем не дотягивает и до 50%, а популярность систем, «лучших в своем классе», наоборот, колеблется на уровне от 40 до 60%. Надо отметить, что доля индивидуальных систем довольно велика в управлении производством (а управление производством — это несомненно сложная и собирательная область, в которой много весьма разных подобластей), а также в автоматизации управленческого учета и отчетности — в них уникальные системы применяются довольно часто.

Александр Дубина: На мой взгляд доля «лучших в своем классе» решений не связана напрямую со сроками начала автоматизации тех или иных процессов. Она повышается, например, там, где в процессы «вмешиваются» особенности национального регулирования. Типичный пример — автоматизация управления персоналом. Российский кадровый учет и делопроизводство имеют существенные различия, поэтому доля «лучших в своем классе» в управлении персоналом в два раза выше, чем в автоматизации закупок, поставок, производства.

Олег Москвин: Эти данные очень четко иллюстрируют предпочтения ИТ-директров при решении задач автоматизации последних пяти областей. Возьмем для примера область управления проектами. Для 50% респондентов управление проектами не является масштабной задачей, которая должна быть тесно интегрирована, например, с ERP-системой в части управления денежными, трудовыми и прочими ресурсами, документооборота, расчетов с контрагентами. Часто для календарного планирования и распределения трудовых ресурсов используется оптимальное в своем классе решение — например, легкий и понятный Microsoft Project. К тому же относительно простые системы зачастую более дружелюбны и более удобны в использовании. Стоит ли «стрелять из пушки по воробьям»?

Марина Аншина: ERP-системы покупают, как извест­но, целиком, и модуль управления проектами присутствует в большинстве из них. Таким образом, в этом случае у компаний не стоит вопрос, покупать или не покупать управление проектами. Приверженность лучшим в своем классе решениям, по-моему, во многом определяется тем, что внедрение ERP-системы и внедрение проектного управления разнесены во времени и на предприятии ими занимаются разные команды. С одной стороны, когда внедряют проектное управление, то автоматизированную систему обычно выбирают именно среди решений best of breed исходя из конкретной проектной задачи. С другой — когда внедряют ERP-систему, проектное управление рассматривают как инструмент. Если оно уже автоматизировано — используют то, что есть (обычно лучшие в своем классе решения), если же нет — руки до внедрения этого модуля редко когда доходят. Думаю, что картина такова, потому что предприятия все еще недостаточно внимания уделяют стратегическому управлению ИТ, не анализируют, что выгоднее и эффективнее. Поэтому выбор систем во многих функциональных областях весьма хаотичен. Вполне логично начинать внедрение ERP-системы именно с проектного модуля.

Евгений Зиндер: Мне кажется, дело еще и в том, что управление ресурсами в проектах часто выполняется совсем не в стиле ERP. Например, нередко работающие в проектах люди практически «сидят на ставке» и получают ее, в операционном смысле, по той же схеме, что и остальные. Интеграция управления проектными процессами в ERP-систему может быть оправданна только в том случае, когда она делает что-то осмысленное. Если же всесторонний проектный учет оперативно не производится, то сильная интеграция этих программ может не иметь смысла.

Константин Зимин: Хочу обратить внимание на малое использование комплексных и отраслевых систем для поддержки процессов управления жизненным циклом продукта. А ведь это сложные процессы, пронизывающие все стадии работы предприятия от разработки до послепродажной поддержки, и, следовательно, максимального эффекта здесь можно ожидать именно от комплексных систем. Но наши данные показывают совсем иную картину предпочтений. Возможно, это объясняется тем, что управление жизненным циклом продукта является новой областью и ИТ-директора пока трактуют данные задачи довольно узко. А насколько с вашей точки зрения имеет смысл рассматривать управление документами как область, которая преимущественно автоматизируется «лучшими в своем классе» системами, а не в рамках комплексной интегрированной системы?

Евгений Зиндер: Классическая транзакционная система строится не на идеологии потока документов, а на идеологии потока форм. На моей памяти соединить эти два подхода пытаются уже лет пятнадцать, но они до сих пор остаются отдельными слоями. Поэтому естественны ответы, что документооборот объединяется с ERP-системой в рамках интегрированного набора приложений, но не единой системы.

Марина Аншина: Кроме того, чтобы документооборот в виде модуля комплексного решения заработал на уровне организации, ERP-систему нужно внедрить очень широко. Если в ней реально будут работать самые разные подразделения, тогда полноценный поток документов действительно будет возможен. Но обычно комплексное решение внедряется не на 100% и мало кто из руководителей рассматривает ERP-систему с точки зрения документооборота. Так и получается, что работа с документами внедряется только в отдельных подразделениях. Наверное, это неправильно, как неправильно вообще всё, что делается только в масштабе отдельных частей компании, но причина этого понятна.

Александр Дубина: Документооборот (прежде всего управленческий) и делопроизводство в России весьма специфичны, особенно в госуправлении. В целом управленческий документооборот изначально лежал вне пределов «фокус-группы» процессов автоматизации с помощью ERP-систем. Пользователей СЭД на предприятии обычно в разы больше, чем пользователей ERP-систем. И для СЭД характерны требования по высокой скорости внедрения, другие по сравнению с ERP-системами модели ценообразования.

Олег Москвин: Данная ситуация прекрасно отражает основную тенденцию развития ERP-систем. Мировые производители эволюционируют вслед за потребностями бизнеса и работают в первую очередь над теми вопросами, которые для подавляющего большинства компаний являются самыми актуальными. Это продажи, логистика, производство — то есть то, что реально приносит компании деньги, а также рутинные операции, такие как управленческий, бухгалтерский и налоговый учет, которые ведутся в соответствии с законодательством и необходимы для формирования отчетности. По этим направлениям в ERP-системах производителями и компаниями-внедренцами реализовано множество разработок, о чем свидетельствует количество зарегистрированных вертикальных и горизонтальных решений, например, у Microsoft.

Однако такая расстановка приоритетов привела к тому, что в результате ни в одной из ERP-cистем не реализован в полной мере документооборот с хранилищем архив­ных документов и поддержкой версионности. Как известно, «свято место пусто не бывает», поэтому достаточно быстро появляются профильные системы, которые используются для решения этих задач. Такие системы встраивают­ся в ИT-инфраструктуру независимо от ERP-системы. Затем реше­ния интегрируются между собой.

Марина Аншина: Мне кажется, это не так. Во-первых, говоря про ERP-системы, не надо забывать еще и другие типы комплексных информационных систем, хотя бы управление отношениями с клиентами. Последние часто строятся на основе идеологии управления потоком документов. Причем надо учитывать, что все интегрированные системы развивались из разных точек. От системы управления персоналом, от логистики, от бухгалтерии, а какие-то — и от планирования производства. Так что на начальном этапе все сегодняшние единые решения тоже были в своем роде только лучшими в своем классе. Затем они расширялись, захватывая соседние области, так же как сегодняшние системы документооборота стремятся вырасти и заняться управлением отношениями с клиентами или эффективностью бизнеса. Даже если сегодня система относится к «лучшим в своем классе», то завтра она захватывает соседние области и претендует на комплексность.

Константин Зимин: Ана­ло­гич­ный опрос ИТ-директоров мы проводили в конце 2005 года (коли­чество респондентов — 79 человек), и результаты его приведены на рис. 2. Сравнение данных показывает, что, как ни странно, отраслевые решения за полтора года стали популярнее. Их количество увеличилось на нашем рынке чуть ли не на порядок, все ERP-вендоры активно их продвигают, а популярность их в некоторых областях выросла всего на 10—15%, а кое-где даже упала. Чем объяснить это противоречие? Консервативностью ИТ-директоров и неверием в отраслевые решения?

Алексей Нестеров: По нашему опыту продаж десятка отраслевых систем собственной разработки могу сказать, что с отраслевыми решениями возможны две ситуации. Есть отрасли, где они выстреливают сразу, в основном это связано с большим объемом специфики и зависимостью от часто обновляемого законодательства. Это могут быть, например, предприятия — производители алкогольной продукции или строительные. В других отраслях движение идет медленнее. Тут нужен срок в два-четыре года, пока компании увидят те преимущества, которые уже получили конкуренты через отраслевое решение.

Марина Аншина: У меня есть другое предположение, отчего не растет популярность отраслевых систем. Даже если компания выбирает отраслевое решение, она все равно понимает свою уникальность, и для нее отраслевое — это только промежуточный этап. А мы неоднократно сравнивали, что для предприятия оптимальнее — подогнать под себя отраслевую систему или настроить комплексное решение. В ста случаях из ста предпочтительней оказывался второй вариант. Только если необходима поддержка уникальных процессов, например, разработки новых продуктов, то при их сильной отраслевой специфике действительно можно выделить похожие процессы и выгоднее внедрять отраслевое решение.

Константин Зимин: Есть еще одно объяснение отсутствия роста интереса к отраслевым решениям: производители неверно оценивают реальную адекватность системы бизнесу компании, и получается, что выпущенное и называемое отраслевым решение на самом деле таким не является. Ведь отраслевые решения действительно более молоды, чем интегрированные, так что, может быть, поставщики еще не везде попадают в нужную область.

Алексей Нестеров: Да, это бывает, иногда больше внимания уделяется глубинным проблемам отрасли, а актуальней оказываются первоочередные задачи. Например, в отраслевом решении реализован контроль качества продукции на производстве, а большинству клиентов для старта проекта нужен контроль и автоматизация сбыта с учетом отраслевой специфики. Поэтому важно анализировать потребности многих предприятий до начала разработки, например, в компании «1С» это делается путем опроса пользователей типового решения о приоритетах разработки того или иного отраслевого функционала.

Александр Дубина: Чтобы отраслевое решение реально стало отраслевым, необходимо, во-первых, чтобы оно было отработано и опробовано на большом количестве предприятий данной отрасли. В России часто отраслевым объявляется решение, разработанное для конкретного предприятия конкретной отрасли. Хорошо, если в нём действительно удалось «зацепить» отраслевую специфику. А если получилось, что решали задачи конкретного предприятия, не сильно совпадающие с задачами других предприятий отрасли? К тому же для эффективного продвижения отраслевого решения на рынок нужна глубокая отраслевая экспертиза партнеров компаний-производителей. К сожалению, такой глубокой экспертизой на рынке мало кто обладает, и нарастить ее за один год невозможно.

Константин Зимин: Еще одно наблюдение, которое можно сделать, сравнивая ответы 2005 и 2007 годов: популярность индивидуальных решений для многих областей бизнес-процессов упала, причём в некоторых областях — вдвое. Даже в области управления производством, где индивидуальные решения были весьма популярны, видно падение. А в большинстве областей бизнес-процессов освободившееся место заняли «лучшие в своем классе» системы. С одной стороны, это понятно, так как разработка систем не относится к основной деятельности этих предприятий…

Евгений Зиндер: Есть еще одна причина того, что интерес к индивидуальным решениям упал. Обратите внимание, что за последние пару лет развеялись два мифа. Первый — что в России избыток программистов-разработчиков. Сегодня все признают сильный дефицит разработчиков, и это не может не ограничивать индивидуальную разработку. Второй миф лежит в области квалификации программистов. Вопрос тонкий и для программистов чувствительный, но есть объективные свидетельства того, что по многим направлениям фундаментальная база российских программистов не отвечает сегодняшним требованиям к специалисту высокой квалификации. А уж дисциплина нашей разработки просто ни в какое сравнение не идет с западной, особенно на предприятиях — потребителях ИТ. И это тоже влияет на долю индивидуальной разработки вне зависимости от того, нужна она конкретному предприятию или нет.

Марина Аншина: Здесь все не так просто. У нас очень сильные программисты, об этом я могу судить, поскольку работала и здесь, и в США. Причем наши программисты неизмеримо сильней в техническом смысле. Созданием необычных решений, оптимизацией по быстродействию — этим владеют не единицы, а большинство, я считаю, что это показатель высокого общего уровня технической грамотности программистов. Согласна, многие российские разработчики не выдерживают конкуренции с точки зрения владения процессами разработки, управления изменениями, тестирования и документирования. Но и тут я вижу существенные положительные сдвиги.

Константин Зимин: Тем не менее мировые тенденции однозначно говорят не о падении, а о росте внимания к индивидуальным системам. На мой взгляд, это расхождение с мировой практикой можно объяснить двумя вещами. Российские предприятия вынуждены быстро догонять своих западных коллег, и внедрение типовых решений в этом действительно может помочь. И второе: в силу быстрого развития и активного маркетинга поставщиков в России прижилось немало заблуждений по поводу преимуществ типовых решений.

Теперь давайте более детально проанализируем внеш­ние условия, предпочтения и подходы к ИТ у тех ИТ-директоров, которые делают ставку на тот или иной тип информационных систем. Для этого из всех ответивших на нашу анкету мы выделили четыре устойчивые группы по предпочитаемым типам систем.

Группа 1 — ИТ-директора, которые предпочитают использовать типовые комплексные и отраслевые решения не менее чем в двух третях вышеприведенных функциональных областей.

Группа 2 — ИТ-директора, которые предпочитают использовать типовые комплексные и отраслевые решения не менее чем в половине функциональных областей, а остальные типы решений распределены более-менее равномерно по оставшимся областям бизнес-процессов.

Группа 3 — ИТ-директора, которые предпочитают ис­пользовать «лучшие в своем классе» продукты не менее чем в половине функциональных областей, а остальные типы решений используются существенно реже.

Группа 4 — ИТ-директора, которые предпочитают использовать индивидуальное ПО заказной или собственной разработки не менее чем в половине функциональных областей, а остальные типы решений используются существенно реже.

Результаты этой группировки показаны на рис. 3. Видно, что больше других группы ИТ-директоров, которые предпочитают использовать в основном типовые комплексные и отраслевые решения. Группа 3 — приверженцы «лучших в своем классе» систем — существенно меньше. И лишь 6% опрошенных попали в группу 4.

Подобная группировка позволяет нам сравнивать предпочтения и подходы ИТ-директоров, входящих в различные группы. Прежде всего мы предположили, что существует связь между ожидаемой динамикой изменений приоритетов в области ИТ и предпочтениями в выборе типа ПО. В ходе нашего исследования мы задавали ИТ-директорам вопрос: «Каков по вашему мнению временной период, в течение которого приоритеты в области ИТ будут изменены?». Динамика ожиданий ИТ-директора в каждой группе показана на рис. 4. В результате анализа их ответов в целом устойчивой связи между этими показателями не наблюдается: относительно высокая ожидаемая динамика изменений видна как в группе 1, так и в группе 4.

Марина Аншина: Меня удивляет, что более 50% ИТ-директоров тех предприятий, где предпочитают использовать типовые комплексные и отраслевые решения (группы 1 и 2), ответили, что период изменения приоритетов в области ИТ у них не превышает трёх лет. То есть срок трансформации ИТ-стратегии сравним со средним сроком внедрения систем, которые они предпочитают использовать. Я считаю, что это противоречит здравому смыслу. Если речь идет о внедрении комплексной системы, то политика в области ИТ должна быть более устойчивой и долгосрочной.

Алексей Нестеров: Я думаю, это можно объяснить тем, что комплексная система охватывает многие функ­циональные области и состоит из нескольких модулей. То есть мы можем внедрять один из модулей в течение года, а потом — в соответствии с изменениями ИТ-стратегии, произошедшими, например, в ответ на новые вызовы рынка, — переходим к автоматизации другого участка. В этом смысле внедрение комплекс­ной системы удобно даже при высокой динамике изменения приоритетов в области ИТ.

Константин Зимин: С другой стороны, мы выявили четкую связь между периодом планирования в области ИТ и предпочтениями в выборе той или иной системы. Мы задавали респондентам вопрос: «Какой временной период охватывает ваша ИТ-стратегия и тактическое планирование?» — и распределение ответивших внутри наших групп показано на рис. 5. Здесь четко виден более дальний горизонт планирования у компаний, предпочитающих типовые комплексные и отраслевые системы.

Евгений Зиндер: Это понятно, если учесть, что причинно-следственная связь может быть направлена и в противоположную сторону. Доминирование в этой группе трехлетнего планирования связано с тем, что проекты по внедрению комплексных систем длительны. Конечно, давно предлагаются методики ускоренного внедрения «тяжелых» прикладных пакетов, но, на мой взгляд, это тоже миф. Такие проекты и надо планировать на два-три года (пусть помодульно), не говоря уже о том, что, как показывает практика, процесс внедрения может продолжаться гораздо дольше. ИТ-директора это понимают, поэтому, принимая решение о внедрении подобной системы, они вынуждены планировать именно на такой срок.

Константин Зимин: В группе предприятий, использующих индивидуальные решения, напротив, доминирует годовое планирование в ИТ. Можно ли считать это показателем некоторой «стихийности» при внедрении индивидуальных систем, негативно сказывающейся на качестве подобных решений? Или это лишь отражает общую нестабильность рынка?

Олег Москвин: Я думаю, что такое количество компаний, планирующих лишь на год, связано не столько с подходом к ИТ, сколько с тем обстоятельством, что в России многие организации живут в рамках годового планирования. Такой подход не предполагает формирования инвестиционных бюджетов и косвенно подталкивает компании «затыкать» дыры посредством собственной разработки, вместо того чтобы комплексно решать проблемы и внедрять комплексную систему.

Марина Аншина: Годовое планирование никак не отменяет планирования стратегического, необходимость которого уже осознали большинство компаний. Да и тенденция подчинять ИТ финансовому директору утратила свою былую популярность. В условиях быст­ро меняющихся бизнес-процессов внедрять типовые или отраслевые корпоративные системы представляется бесперспективным. Поэтому многие компании не видят другого выхода, как использовать индивидуальные решения. Но проблема состоит в том, что в такой ситуации индивидуальные решения, догоняющие потребности бизнеса, становятся все более громоздкими, неустойчивыми и в конце концов непригодными к дальнейшим изменениям.

Соседство отраслевых решений, заказных разработок и универсальных систем не должно пугать

Борис Славин,
руководитель департамента по ИТ НПФ «Благосостояние»

Тема безусловно актуальная. На смену собственной разработке ПО, без которой нельзя было представить деятельность служб автоматизации в 90-х годах прошлого столетия, приходит внедрение готовых решений. Конечно, явную тенденцию в сторону увеличения числа компаний, автоматизирующих свою деятельность за счет типовых решений, трудно увидеть на промежутке в два года. Собрать статистику задним числом невозможно, однако ответ на вопросы, какое программное обеспечение использовалось в компании пять и десять лет назад, ИТ-директор должен знать, даже если он тогда и не работал на своем предприятии.

Если отказ от собственных разработок можно уверенно считать «столбовой дорогой» для всех предприятий, то выбор между универсальными и отраслевыми решениями во многом зависит от специфики бизнеса. Так, розничная торговля вполне стандартизирована и может быть автоматизирована в рамках ERP-системы от одного поставщика. Что же касается производства, то здесь всё наоборот: автоматизация цехового уровня существенно различается в разных отраслях и требует внедрения специализированных систем управления. Соседство отраслевых решений, так же как и заказных разработок, с универсальными системами не должно пугать. Главное, чтобы универсальные системы использовались в автоматизации стандартных бизнес-процессов, отраслевые решения — в специфической для данной отрасли деятельности предприятия, а заказные разработки — только там, где имеется обоснованная эксклюзивность самой компании.

Eсли их внедрение осуществлять в рамках сервисно-ориентированного подхода, то сочетание всех типов систем в рамках одного предприятия не превратится в «лоскутную автоматизацию». Прежде всего ИТ-директор должен попытаться понять, можно ли запрашиваемую функциональность реализовать с использованием универсальной системы, желательно той, на которой уже работают на предприятии. Если такой возможности нет, надо не переделывать универсальную систему, а искать продукт среди отраслевых решений и только в крайнем случае обращаться к заказным разработкам. Такой подход требует с самого начала определиться с интеграционной платформой ИС.

Константин Зимин: Затем мы задавали нашим респондентам вопрос: «Каково распределение вашего ИТ-бюджета между затратами на поддержку и проектами развития?», — и ответы представителей различных групп на него приведены на рис. 6. Мы предполагали, что если затраты на развитие составляют значительную часть ИТ-бюджета, то предпочтения в выборе ПО значительно смещаются в сторону комплексных информационных систем. Однако четко такой зависимости не прослеживается.

Алексей Нестеров: Тем не менее нечеткая зависимость есть. Во-первых, группа 3 — компании, предпочитающие системы «лучшие в своем классе», — обладает самой большой долей инновационности ИТ-бюджета. За ними идет группа 1, а вот группа 4 тратит на развитие заметно меньшую долю ИТ-бюджета, чем все остальные.

Евгений Зиндер: На мой взгляд, такие результаты опровергают стереотип о том, что типовые решения — это дешевые решения. Равно как и показывают, что индивидуальные разработки, в том числе своими силами, тоже дешевыми не являются. Однако поскольку мы имеем дело с относительными величинами, характеризующими ИТ-бюджет, а не с абсолютными, мы не можем однозначно судить о том, что те, например, кто ведёт индивидуальную разработку, тратят на развитие так же много, как и те, кто внедряет типовые системы.

Александр Дубина: Кроме того, надо еще учесть, что в ответах на подобные вопросы очень велика погрешность. Не совсем понятно, что именно респонденты понимают под затратами на развитие. Допустим, мы внедрили систему, купили определенное количество лицензий, заплатив за комплект модулей для каждого рабочего места. Всё настроили, развернули рабочие места. А в следующем году купили еще сто лицензий, но функционала при этом не прибавилось. Что это: эксплуатация или развитие? Поэтому столь незначительное различие, зафиксированное в исследовании, может быть вызвано простой погрешностью.

Константин Зимин: Соглашусь, что при подобных вопросах погрешность, вызванная их неоднозначным пониманием, может быть велика. Еще один вопрос, который мы хотели прояснить, — зависит ли уровень автоматизации отдельных функциональных областей от предпочтений в выборе ПО. Мы задавали нашим респондентам вопрос: «Каков средний уровень автоматизации бизнес-процессов по функциональным областям в вашей компании?», — и ответы на него собрали по группам предпочитаемых типов ПО (рис. 7). В целом надо сказать, что какой-то критической зависимости уровня автоматизации бизнес-процессов от предпочитаемого типа ПО нет. Предположение, что компании группы 4, которые используют индивидуальные системы, скорее «затыкают дыры» и это должно сказываться на качестве автоматизации, не подтверждается. Хотя можно отметить различия в уровне автоматизации отдельных процессов в разных группах. Например, существенные различия есть в области автоматизации управления производством — эта область лучше автоматизирована в группе 4, предпочитающей индивидуальные разработки.

Олег Москвин: Различия в конкретных областях бизнес-процессов заметны. Например, в группе предприятий, предпочитающих использовать индивидуальную разработку, уровень автоматизации процессов управления закупками и запасами существенно ниже. Зато в этой группе управление производством и управление жизненным циклом продукта автоматизировано в большей степени, чем у других. Процессы управления производством сложны и специфичны для отдельных предприятий, поэтому индивидуальная разработка в ряде случаев может приносить лучшие результаты, чем типовые решения. Уровень автоматизации управления проектами у тех, кто предпочитает «лучшие в своем классе» решения, значительно выше, как и уровень разработок новых продуктов и сервисов. Это объясняется узкой специализацией систем, которые такие компании используют для решения задач.

Александр Дубина: Тем не менее, на мой взгляд, различия в уровне автоматизации не столь существенны. Кроме того, надо снова вспомнить о погрешностях. Зачастую бывает сложно сравнивать функциональность разных систем. Особенно когда речь идет о качестве автоматизации отдельных процессов. В некоторых случаях ИТ-служба заявляет о том, что процесс автоматизирован, но все сделано так, что лучше бы никакой автоматизации не было вообще.

Евгений Зиндер: Следует иметь в виду, что задавая ИТ-директорам вопросы об автоматизации, мы имеем дело с самооценкой. А она в подобных опросах чаще бывает завышенной. Между тем выяснить, существует ли взаимосвязь между выбором типовых или индивидуальных решений и результатами в области автоматизации, которые были получены после их внедрения, очень важно. Пока же, анализируя данные этого исследования, можно констатировать, что радикальных различий в уровне автоматизации не наблюдается. Все каким-то образом работают и решают свои задачи. Чтобы сделать более значимые выводы, необходимо глубокое изучение этой проблемы.

Разные типы систем и проектов не исключают друг друга

Андрей Борейко,
заместитель директора по развитию ООО «Заказные ИнформСистемы»

На наш взгляд, для лучшего понимания и прогнозирования новых тенденций практики использования ИТ в российских компаниях было бы полезно уточнить ту типологию систем, которая положена в основу проведенного исследования.

Если различение «единых комплексных систем» и решений best of breed выглядит оправданным (по принципу выбора между большим охватом функций или узкой специализацией), то логическое разделение «единых комплексных» и, к примеру, заказных разработок предполагает, что заказные решения не могут быть едиными и комплексными. В реальности все далеко не так однозначно. Известно, что некоторые комплексные решения включают в себя разные программные продукты, оказавшиеся под одним брендом не вследствие архитектурного замысла, а в результате внешних факторов, например, слияний и поглощений. С другой стороны, заказные информационные системы и даже собственные разработки часто обладают высоким уровнем концептуальной целостности. Внимательное рассмотрение списка задаваемых респондентам вопросов наводит на мысль, что при определении типов ПО были заданы разные классификационные признаки.

Вопреки расхожим представлениям разные типы систем и проектов не исключают друг друга. Хотя маркетинговая политика «монстров» рынка направлена на вытеснение прочих решений и моделей автоматизации, жизнь берет свое, и на любом крупном предприятии найдется более или менее удачный симбиоз разных решений. В крупной организации заказная разработка естественным образом может сосуществовать с внутренними и готовыми решениями.

Константин Зимин: Наконец последний вопрос, который мы хотели исследовать, — это зависимость между предпочтениями в выборе ПО и критериями выбора приложений. Мы задавали ИТ-директорам вопрос: «Каковы основные критерии выбора ПО?», — и распределение ответов по группам приведено на рис. 8. Прежде всего видно, что никакой существенной взаимосвязи между критериями выбора и типами выбираемых систем нет. Зафиксированное распределение важности фактора цены объяснить трудно, хотя в целом значимость этого фактора и упала по сравнению с данными 2005 года. Единственное, на что можно обратить внимание, — это слабость критерия «архитектура и платформа» и, наоборот, повышенное внимание к удобству и простоте использования у респондентов группы 4.

Евгений Зиндер: Что касается фактора цены, то если раньше было принято открыто говорить, что некоторое решение сто’ит слишком дорого, то сейчас считается предосудительным признаваться в этом. Причем и в том случае, когда дело состоит не в ограниченности бюджета, а просто в оценке типа «оно того не стоит». Дополнительно влияет на ситуацию и то, что не так уж редки случаи, когда руководство предприятия решает вести собственную разработку потому, что считает ее практически бесплатной. Что касается более высокого значения фактора удобства в группе предпочитающих индивидуальные системы, то по-хорошему здесь все должно быть очевидно. Если некто начинает вести собственную разработку, обосновывая это тем, что нет удобного и быстро внедряемого готового решения, то он просто обязан обеспечить, чтобы его индивидуальный продукт был удобным во всех сущест­венных отношениях.

Олег Москвин: На мой взгляд, значимость фактора стоимости решения все-таки сильно занижена. Так же, как недооценен фактор наличия опыта работы с вендором, а еще важнее, с компанией-внедренцем.

Константин Зимин: Действительно, лишь 8% всех опрошенных ИТ-директоров указали, что важен фактор прошлого опыта работы с данным вендором. Но другие вопросы нашего исследования показали, что при этом важен опыт работы с интегратором. И отраслевой, «вертикальный» опыт интегратора — это очень значимый фактор, а та отраслевая начинка, которая «зашита» в системе, большой роли не играет.

Евгений Зиндер: То, что интегратора меняют тяжело, можно расценить как показатель высокого уровня доверия к внедренцу. То есть содержимое «коробки» как бы не так важно, а главное, чтобы консультанты «нас понимали» и сделали нам хорошие бизнес-процессы. Этот вывод коррелирует с другими данными. Например, год назад ФОСТАС провел специальный анализ, интегрировав значительное число результатов западных исследований аутсорсинга в ИТ. Этот анализ показал, что и в тех странах, где объем вложений в ИТ очень большой, — например, в США — и в тех, где он «средний», как в Австралии, доля реального аутсорсинга вовсе невелика. В частности, в США большая доля «собственных» разработчиков предприятий. При этом в итоге оказалось, что важно не столько то, делает ли разработку юридически своя или чужая ИТ-служба, сколько то, чтобы эта служба была фактически очень близка к твоему предприятию, буквально «жила внутри». Поэтому в нашем случае результаты опроса могут отражать надежду на то, что давно и хорошо знакомый специалист выберет решение правильно, грамотно его настроит и сделает все так, как будто система была разработана на заказ.

Константин Зимин: В конце нашего круглого стола давайте попробуем определить перспективы развития типовых комплексных, отраслевых, «лучших в своем классе» и индивидуальных информационных систем. Что мы увидим, когда подведем результаты следующего исследования?

Алексей Нестеров: Я считаю, что интерес к отраслевым решениям будет расти за счет уменьшения интереса к комплексным системам без отраслевой специфики. Рост популярности отраслевых решений — это длительный и непростой процесс, масштабы которого нельзя отследить за один год. Чтобы картина стала ясна, должно пройти время, так что пока этот процесс незаметен. Что касается индивидуальной разработки и решений, «лучших в своем классе», то интерес к ним, вероятно, останется прежним. Но разнообразие предложения этих систем будет увеличиваться.

Олег Москвин: Направление развития систем в значительной степени будет зависеть от политики вендоров в работе с партнерами и обеспечения качества систем и решений, а также от характера процесса слияний-поглощений на рынке внедренцев. Во-первых, будут активно развиваться вертикальные и горизонтальные решения ERP-систем. Во-вторых, производители «лучших в своем классе» решений будут все больше осваивать области ERP-систем, а производители ERP-систем — спускаться в задачи, решаемые «лучшими в своем классе» системами.

Александр Дубина: На мой взгляд, мы сейчас переживаем интересный исторический момент. Наряду с увеличением числа предлагаемых платформ расширяются возможности для собственной разработки. Ситуация резко изменилась по сравнению с тем, что было несколько лет назад. Сочетаемость платформ сильно увеличилась, существенно упрощен перевод с одного языка программирования на другой. За счет этого фактора индивидуальные разработки сохранят свои позиции на рынке, а может быть, и укрепят их. Мне кажется, мы еще не ощутили влияния этого фактора в полной мере. Те компании, которые на рубеже веков не очень сильно вложились в ПО, например, на базе Win32, теперь чувствуют себя гораздо лучше: они спокойно перешли на .NET, у которого производительность гораздо оптимальнее. Сложнее тем, у кого терабайты унаследованного кода. Дальше стоимость комплексных типовых систем будет увеличиваться, при том что относительная стоимость разработки — снижаться.

Марина Аншина: По мере роста зрелости компаний, для которых программирование систем автоматизации не является основным видом деятельности, они все лучше понимают, что им как любителям слишком тяжело учесть и реализовать все необходимое. Но приверженность индивидуальным системам не исчезнет совсем. Всегда останутся те 6% компаний, которые будут ставить на индивидуальные системы, используя уникальную автоматизацию как конкурентное преимущество, невзирая на все сложности и опасности подобного пути.

А дальше если со временем должное место займут компонентные решения и сервисный подход, то основные поставщики станут продавать информационные платформы, на которых будут устанавливаться отраслевые, лучшие в своем классе или индивидуальные решения. Подобный подход дает, с одной стороны, необходимую гибкость, а с другой — качество решения.

Евгений Зиндер: Мне кажется, что вариантов очень много и они все имеют право на существование. Причем очень редко какой-либо из рассмотренных подходов встречается в чистом виде. Тенденции к доминированию определенного типа ПО пока еще четко не просматриваются, хотя и снизился интерес к индивидуальным разработкам. Но говоря о будущем, стоит отделить среднесрочные перспективы и вынужденные решения от более фундаментальных, пусть и отдаленных тенденций. К сожалению, сейчас очень велико влияние стереотипа, диктующего, что всем полезно покупать западное ПО, поскольку полезно осваивать западный опыт, который по определению считается передовым. Приход западных инвестиций и скупка предприятий, перенос западного менталитета, выход на IPO могут еще более «придавить» индивидуальную разработку. Еще один важный момент — дефицит высококвалифицированных ИТ-кадров всего спектра специальностей. Сейчас эта проблема нарастает, и если такой дефицит не будет преодолен, то это станет решающим фактором. Влияние будет оказывать фактор цены решения, но в сочетании с ценой его интеграции. Стоит учитывать и характер самого предприятия — является ли оно лидером-инноватором, предприятием-последователем или консерватором.

Для того чтобы отделить вынужденные шаги от глубинных потребностей, стоит посмотреть на развитие тех отраслей, которые имеют гораздо более длительную историю существования, чем ИТ. В историческом масштабе совсем недавно, 250—300 лет назад, почти всё было индивидуальное, серийного производства практически не было. Возможно, существовали универсальные проектные решения, но продукты в основном были индивидуальные. Потом появились конвейерное производство и массовые типовые продукты, которые в какой-то момент стали вытеснять индивидуальные решения. Что стало происходить после этого — хорошо видно на примере автомобилестроения. Существует множество схожих легковых автомобилей разных производителей, огромное количество марок и разновидностей авто, имеющих один и тот же функционал с одним и тем же уровнем комфорта и приблизительно одинаковыми ценой приобретения и затратами на эксплуатацию. И подобное происходит во многих отраслях. Почему? Потому что по разным причинам действует такой фактор, как осознание собственной индивидуальности (в том числе индивидуальности предприятия на рынке). Поэтому функционально схожих решений в будущем должно становиться очень много, по крайней мере — лучших в своем классе решений, но не только их. Так же, как будут расширяться возможности их доработки, «тюнинга». У потребителя есть желание выбрать именно ту перчатку, которая нравится и хорошо сидит на руке.