В развитии информационных технологий начался новый виток. Своими мыслями о нынешней ситуации и перспективах ИТ в корпоративном секторе на VII деловом Форуме «IT-ЛИДЕР» с нами делится Петер Хинссен, ведущий европейский эксперт по технологиям и их влиянию на бизнес.

Intelligent Enterprise: Если взглянуть на положение в сфере автоматизации предприятий, то мы увидим, что корпоративные информационные системы, развиваясь, в общем и целом остаются теми же: ERP, CRM и т. п. Что заставляет вас говорить о серьезных изменениях?

Петер Хинссен: Без­условно, традиционные системы, такие как ERP и CRM, по‑прежнему очень важны. Но уже прошло то время, когда они были фокусом развития ИТ. Нынешняя ситуация в бизнесе такова, что теперь с технологиями непосредственно соприкасаются буквально все, причем каждый день. Поясню на примере, что я имею в виду. Я преподаю информационные технологии в Лондонской школе бизнеса, мои слушатели — это, как правило, люди лет 50—55, находящиеся на ответственных должностях: генеральные директора, финансовые директора… Они приезжают в Лондон на месяц, изучают по большей части маркетинг и финансы, а про мой двухдневный курс думают, что, наверное, это будет что‑то скучное, слабо связанное с их работой. А я говорю: посмотрите на собственных детей (их детям по 20—25 лет), на то, как молодые люди обращаются с технологиями, представьте себе своего сына или дочь в качестве клиента вашей компании. И они начинают понимать, что технологии сейчас, как никогда, пронизывают всю нашу жизнь, и говорить об инно­ва­циях.

Пожалуй, в прошлом информационные технологии были сосредоточены в бэк-офисе, а сейчас мы стоим на пороге грандиозных инноваций во фронт-офисе. В центре деятельности компаний находятся клиенты, обеспечение их лояльности. Все стремятся приблизиться к клиенту с помощью новых технологий, а эти технологии чрезвычайно быстро развиваются. Например, в США, где я недавно был, благодаря мобильным технологиям активно развиваются магазины, у которых нет ни инвентаря, ни запасов. Покупатель приходит в такой магазин, используя свой мобильный телефон.

Или по Интернету.

Как представляется, главные инновации сосредоточены именно на мобильном направлении. Мы посещали штаб-квартиру Google, а Google сейчас проводит политику Mobile first («сначала мобильные»). Это означает, что всякое новое приложение или функция реализуется в первую очередь для мобильных устройств, и если оно работает там, его переносят в традиционную ИТ‑среду. Сегодня каждый день активируется 200  000 экземпляров операционной системы Google Android. Вдумайтесь в эту цифру. Всего три года назад главным игроком была корпорация Microsoft, а теперь ее, можно сказать, вытеснили в очень значительной степени.

Все правильно. Однако чем старше человек, тем сложнее ему воспринимать инновации. Не окажутся ли пожилые люди — или даже люди средних лет — отодвинутыми, так сказать, на обочину прогресса?

Думаю, нет. Конечно, представители старших поколений иногда испытывают трудности с освоением какой‑то новой техники, но нынешние технологии исключительно дружелюбны и просты в использовании. Я вижу вокруг себя массу пенсионеров, которые смотрят на новинки и говорят: да, это мне подходит. Многие пожилые люди, например, вдруг стали очень активны в Интернете.

У всех — и у высших руководителей, и у средних менеджеров, и у простых граждан — есть дети, которые учат их работать с новыми технологиями. Все они посещают магазины, где их тоже этому учат.

Таким образом, ин­формационные технологии ста­новятся общим достоя­нием. Как это, по‑вашему, скажется на положении CIO и во­­обще профессионалов в сфере ИТ?

По логике вещей, с повышением значения информационных технологий роль CIO тоже должна стать намного более важной, стратегической. В прошлом CIO был чем‑то вроде дворецкого — он приходил к бизнесу и спрашивал: чего изволите, господа? А теперь не так. Теперь CIO придет к бизнесу и скажет: господа, нам надо действовать так‑то и так‑то. Он должен стать лидером в преобразованиях, в инновациях, не исполнять волю бизнеса, а говорить ему, что следует сделать. Однако есть трудность: если CIO не возьмет инициативу в свои руки, ее перехватит кто‑нибудь еще, и тогда CIO станет вообще не нужен. Это происходит все время. Очень хороший пример здесь — ПО как сервис, SaaS. Скажем, система Siebel CRM — тяжелая, дорогая, сложно устанавливается, с ней у CIO масса работы. Но бизнес заявляет: зачем нам все это? Лучше пойдем к Salesforce.com и за 50 долл. в год получим всю необходимую функциональность. Появление SaaS для очень многих CIO стало звонком бу­дильника.

Да, конечно, они поняли, что самая востребованная их функция — предсказывать технологии. Это очень важно, но ведь и очень сложно, и рискованно. В нашем быстро меняющемся мире техно­логии не так‑то легко предсказать, а цена ошибки высока.

Нельзя предъявлять к CIO чрезмерные требования, но он в любом случае должен быть в курсе того, что происходит в сфере ИТ. А это не слишком сложно — достаточно посещать конференции Gartner и пару других. В США я возил 40 ИТ-директоров из Бельгии и Нидерландов. Мы побывали в Силиконовой долине, посетили офисы EBay, Facebook и Google, просто чтобы посмотреть, чем там живут люди, чем они пользуются и что разрабатывают. На мой взгляд, для CIO очень важно не только сидеть в офисе, управляя работой ИТ, но и выходить в большой мир. Нужно побывать в Азии, чтобы понять, как меняется поведение людей, как реально применяются технологии, что несет с собой мобильная революция.

Именно в Азии?

Азиатские страны — лидеры во многих областях. Не увидев, невозможно себе представить, как японцы, а в последнее время и китайцы, используют мобильные технологии. Это прямая обязанность CIO — разбираться в происходящем и уметь донести лучшие идеи до бизнеса. Иначе он не руководитель, а предмет мебели.

Хорошо сказано. Но нужно, чтобы и бизнес придерживался того же мнения, а это нечасто бывает. В России руководители сплошь и рядом впадают в одну из двух крайностей. Либо они загораются энтузиазмом при виде всего лишь одного снимка экрана, либо, наоборот, постоянно недовольны, что какие‑то процессы еще не автоматизированы. В обоих случаях между бизнесом и ИТ нет ни доверия, ни взаимопонимания. Какие шаги можно было бы предпринять, чтобы их, так сказать, поженить?

Сначала поймем, что для этого нужно. На мой взгляд, для достижения взаимопонимания бизнес и ИТ должны одинаково расценивать функцию ИТ: что это — одна из служб или все‑таки источник новых возможностей? Скажем, на песчаном карьере ИТ-подразделение вряд ли будет источником инноваций, а в банке, страховой компании, фармацевтической компании оно непременно должно стать таким источником.

Если ИТ рассматривается как служба, которая стоит столько‑то денег, и подразделение организовано в соответствии с этим принципом, то CIO должен обеспечить в рамках выделенных ему средств качественный сервис, и все будут довольны. Когда же бизнес ждет от ИТ инноваций, а ИТ — всего лишь служба, серьезные разочарования неизбежны. И наоборот, если ИТ-подразделение рвется проводить преобразования, а бизнесу нужна только служба, сотрудники бизнес-подразделений считают «айтишников» высокомерными и не любят их.

Избежать недоразумения несложно — достаточно, чтобы CEO и CIO обговорили между собой функции ИТ, хотя вопрос о роли ИТ почему‑то очень редко обсуждается на советах директоров или совещаниях менеджеров. На мой взгляд, это в корне неправильно. Нужно, чтобы CIO мог прийти на совет директоров и сказать: мы способны на большее, но лишь при условии, что вы позволите нам делать больше.

И еще один, последний вопрос. Многие сейчас говорят, что облачные технологии, SaaS и тому подобные новшества — всего лишь маркетинг. Что вы думаете по этому поводу?

Те, кто так говорит, по‑видимому, пришли к выводу, что за маркетингом скрывается что‑то очень плохое. На мой взгляд, это не так. Маркетинг — хороший способ донести до бизнеса понимание процессов, происходящих на рынке, сделать так, чтобы о них говорили и думали.

Термин «облако» не нов. Противопоставление «облака» и «ядра» — внешних и внутренних вычислительных ресурсов — существует давно. Например, банк не станет держать детали счетов где‑то на стороне, он будет хранить их у себя, в «ядре», из соображений безопасности, а также быстроты и эффективности вычислений. А для того, что менее важно, допускается использование «облака». Таким образом, компания может составить список: что для нее — «ядро», а что — «облако». Меняется соотношение того и другого.

Обратимся к истории. В 1960— 1970‑е гг. — я, правда, не застал этот период — мейн­фрейм был всем. А потом пришли 1980‑е, люди стали постепенно осознавать, что бывают мини-компьютеры, бывают ПК, и мейн­фреймы потеряли прежнее значение. В какой‑то момент — примерно в начале 1990‑х — возникло ощущение, что мейнфрейм мертв. Но это, как мы видим сейчас, было ошибкой — в определенном объеме мейнфреймы по‑прежнему востребованы, и в ближайшее время вымирание им не грозит. Сегодня похожие вещи происходят с ПК: фокус смещается с программ для ПК на Web-приложения, ASP, SaaS. Я думаю, развитие носит циклический характер.

Недавно сложил свои полномочия Рэй Оззи, CTO компании Microsoft, и по этому поводу он написал в своем блоге прощальное письмо коллегам. Стоит прочесть этот текст. Оззи пишет, что мы вступаем в мир «после ПК», в новую эпоху, где ПК мертв, а вокруг — сплошные смартфоны и планшеты. Скоро люди перестанут хранить информацию у себя на компьютерах, а будут держать ее в «облаках», используя для доступа самые разные устройства. Может быть, поэтому Оззи и был уволен. Но все‑таки, я полагаю, он зря поторопился похоронить ПК. Да, постепенное вытеснение ПК, очевидно, происходит, но оно не должно закончиться полным исчезновением персональных компьютеров. В каком‑то виде ПК обязательно сохранится.