Прежде всего попробуем внести некоторую ясность в портерные черты CIO и посмотреть, чем ИТ-директор в России отличается от «портрета CIO», полученного в результате опроса «руководителей ИТ из разных стран мира». Журнал СIO Magazine уже несколько лет исследует роль и функции CIO в современных компаниях. В декабре 2007 года на сайте www.cio.com появились данные, полученные в результате опроса 558 ИТ-руководителей. Его авторы выделяют несколько критериев, характеризующих статус и влияние CIO в современной компании. К таким критериям относятся официально занимаемая ИТ-руководителем должность, динамика изменения среднего уровня заработной платы, а также подчинённость самого CIO.

Должность и зарплата CIO

Если говорить об официально занимаемой ИТ-руководителем должности, то сравнивать российского ИТ-директора и его западного коллегу по этому показателю крайне затруднительно в силу существенных различий в организационной культуре в целом и уровне зрелости ИТ в частности, а также отсутствия общемировых стандартов штатного расписания. Например, авторы исследования СIO Magazine выделяют такие позиции, как «CIO» (60% респондентов), «вице-президент по ИТ» (11%) и просто «директор» (18%). Интерпретировать эти должности для условий России мы не берёмся.

Что касается уровня заработной платы CIO, то по данным www.cio.com для крупной компании с миллиардным оборотом и более с 2006 года он вырос аж на 21% и в 2008 году составит 344,4 тыс. долл. Хотя для компании с оборотом от 100 млн. до 1 млрд. уровень существенно ниже — 213,5 тыс. долл. (с 2006 года вырос на 10%). В России достоверная статистика по уровню оплаты ИТ-директоров отсутствует, но кое-какая информация все-таки есть. Так, по данным журнала «Деньги», который в марте 2007 года представил свою версию «iTop-50 российских CIO» 2006‑го, годовой доход более 100 тыс. долл. имеют только 26,6% ведущих руководителей ИТ в России, от 50 до 100 тыс. долл. — 35,9% и менее 50 тыс. — 37,5%. Кроме того, прошлым летом сайт Headhunter.ru обнародовал данные, касающиеся изменений средней зарплаты ИТ-директора. Если в 2005 году ежемесячная зарплата составляла 3500 долл., в 2006-м — 4000, то в 2007 году она выросла до 5000 долл. Таким образом, по этим данным можно судить, что доход российских CIO значительно, в четыре-пять раз, ниже, чем у их западных коллег, хотя показатель роста весьма высок. Однако для анализа статуса руководителя CIO в компании сравнение по уровню зарплат российских и западных CIO тоже не очень показательно: официальный уровень доходов топ-менеджмента в России в целом существенно ниже, чем на Западе.

Непосредственный руководитель CIO

Фактически единственный значимый критерий, по которому мы можем эффективно сравнивать нашего и западного ИТ-руководителя, — непосредственный начальник CIO в компании, то есть место CIO в иерархической структуре организации. По данным исследования «Практика использования ИТ в российских компаниях — 2007», проведенного нашим журналом, 51% ИТ-руководителей в России подчиняются напрямую генеральному директору и еще 4% — совету директоров (диаграмма 1). На наш взгляд, для России это является очень хорошим показателем и свидетельством высокого статуса ИТ-директора. Однако 45% опрошенных подчиняются функциональным или исполнительным топ-менеджерам, что, по-видимому, показывает недостаточно высокий статус ИТ в компании. Такой вывод отчасти подтверждают другие данные нашего исследования: 17% опрошенных CIO никогда не бывают на совете директоров, еще у 11% эти встречи носят случайный характер, а 10% приходят на совет директоров лишь один раз в год (в сумме они составляют почти 40%). Кроме того, очень похожую картину рисуют данные исследования «Профессиональная состоятельность и компетент­ность ИТ-директора», проведенного группой Verysell и Executive.ru в России (диаграмма 2). И хотя исследование это давнее (конец 2004 года), тем не менее картина получилась практически такой же, какую мы зафиксировали по результатам нашего опроса. Отметим, что в нем, как и у нас, второе место в списке должностей занимает финансовый директор, правда, с заметно бóльшим показателем — 15%. Кстати, примерно такой же показатель и в исследовании журнала «Деньги»: 13,6% ИТ-директоров подчиняются финансовому директору.

К сожалению, исследования, проведенные среди западных CIO, содержат достаточно противоречивые данные, что затрудняет сравнение. Так, опрос журнала Optimize Defining the CIO («Кто такой CIO»), проведенный в марте 2007 года (диаграмма 3), показал, что 60% CIO подчиняются непосредственно CEO. (Правда, мы не имеем информации о том, как распределились по странам участники этого исследования, поэтому не можем точнее трактовать, о каком «западном» CIO здесь идет речь.) Заметим, что хоть это и немного выше, чем российский показатель (51%), но все же различие совсем незначительное, если учесть традиционное отставание России в области ИТ. Фактически в 55% обследованных нами компаний (мы включили сюда еще и 4% непосредственно подчиняющихся совету директоров) статус ИТ-директора соответствует мировому. Отметим, что при этом устойчивая доля — в среднем 15% ИТ-директоров — подчиняется финансовому директору, что даже несколько больше, чем в нашем исследовании (10%), но практически совпадает с данными Verysell и Executive.ru.

Заметно иные данные даются на www.cio.com: только 41% CIO подчиняются CEO (и эта доля почти постоянна, в 2004 году их было 40%). Это почти на треть меньше, чем в исследовании Optimize. Кроме того, получается, что по данным Intelligent Enterprise в России напрямую гендиректору подчиняется даже больше, чем на Западе по данным www.cio.com. При этом 23% опрошенных респондентов подчиняются CFO, что существенно больше, чем по данным Optimize (и по нашим данным по России). Хотя интересно, что согласно www.cio.com доля CIO, находящихся в подчинении у CFO, падает — в 2004 году она была 30%.

В целом данные всех исследований сильно расходятся. Похоже, рассмотренные нами опросы в большей или меньшей степени грешат искажениями выборки, и однозначных выводов сделать нельзя. Но дело даже не в этом. Одного критерия «непосредственный руководитель» явно недостаточно, чтобы делать выводы о статусе CIO в компании. B нашем исследовании были введены такие индикаторы, как «частота посещений совета директоров руководителем ИТ» и «частота встреч руководителя ИТ с другими топ-менеджерами». Эти индикаторы хотя и позволяют получить дополнительную информацию о месте CIO в управленческой иерархии, все же не дают возможности однозначно судить о статусе CIO. Однако сравнить их с данными западных исследований мы пока, увы, не можем.

Конечно, с позиции здравого смысла вряд ли кто-то будет спорить, что «начальник отдела АСУ» — совсем не то же самое, что американский CIO, определяемый как «корпоративный чиновник высшего уровня, ответственный за информацию». С другой стороны, влияние ИТ-директоров в России неуклонно растет и по некоторым показателям уже приближается к западному. Поэтому результаты исследования IBM «Профессия CIO: развитие инноваций и завоевание конкурентного преимущества» могут оказаться полезными и в российской практике, пусть пока только в качестве ориентира.

Беспрецедентный уровень влияния

В октябре 2007 года компания IBM опубликовала отчет «Профессия CIO: развитие инноваций и завоевание конкурентного преимущества». Исследование было проведено Центром лидерства CIO (образованном компанией IBM) совместно с Центром исследования информационных систем при Слоунской школе менеджмента Массачусетского технологического института и Гарвардской школы бизнеса. Его основная цель состояла в изучении связей между ролью ИТ-директора и различными аспектами эффективности ИТ-инфраструктуры и организации в целом. В ходе исследования был проведен онлайновый опрос среди 175 руководителей ИТ-служб ведущих компаний из разных стран мира. Заметим, что около половины респондентов работают в фирмах США и Канады. В итоге, с одной стороны, данное исследование нельзя назвать «world-wide», то есть считать выявленные в нем тенденции и связи «общемировыми» и одинаково верно описывающими ситуацию в Великобритании, России и ЮАР. С другой стороны, сказать, что в нём описан CIO только из США или Канады, тоже не вполне корректно. Тем не менее методология оценки влияния ИТ на эффективность организации, использованная в исследовании, заслуживает пристального внимания.

Согласно результатам этого опроса, прошедший год оказался для CIO переломным. В 2006-м 86% респондентов были недовольны своим положением и считали, что должны занимать в организационной структуре компании более подобающее место. А в 2007-м 80% CIO заявили, что «являются влиятельными членами команды высших руководителей компании». Изменение, надо сказать, даже больше, чем революционное, и верится в него с трудом. Что такое случилось с опрошенными Центром лидерства CIO респондентами в 2006—2007 годах, что их статус в компании так сильно изменился?

Отметим, что согласно данным, представленным на www.cio.com, как минимум 38% ИТ-руководителей подчиняются финансовому или исполнительному директору. То есть результаты, полученные посредством самооценок CIO, не совпадают с данными, которые основаны на анализе распределения по месту, занимаемому в иерархической структуре компании. Тем не менее выводы, сделанные CIO Magazine, созвучны предложенным в исследовании IBM: в 2007 году «…CIO достигли беспрецедентного уровня влияния и стабильности положения в иерархической структуре своих компаний». Такой вывод нам кажется несколько странным и преждевременным. Особенно если учесть, что в области подчинения данные, собранные по России, лучше данных www.cio.com, а про российских ИТ-директоров этого никак сказать нельзя.

Вообще в исследовании Центра лидерства CIO зафиксированы удивительно высокие результаты: 80% респондентов оценили свою роль в команде высших руководителей как «значительную» и «очень значительную». И только 8% охарактеризовали её как «незначительную» и «очень незначительную». «Значительным» или «очень значительным» свое участие в принятии стратегических решений считают целых 69% респондентов, и только 11% ответивших назвали таковое участие «незначительным/очень незначительным».

На основании этих ответов исследователи разделили предприятия, представленные участвовавшими в опросе CIO, на «компании с низкой степенью вовлеченности CIO» и «компании с высокой степенью вовлечен­ности CIO» в процесс принятия стратегических решений и проанализировали для этих групп некоторые вопросы относительно взаимоотношений с топ-менеджментом и ключевых ИТ‑инициатив (диаграммы 4 и 5). На диаграммах отчетливо видно, что там, где вовлеченность CIO в процесс принятия стратегических решений высока, такие процессы, как «совершенствование бизнес-модели на базе ИТ» или «использование ИТ для преобразования бизнес-модели», а также использование ИТ для создания новых продуктов или услуг, идут гораздо интенсивнее и успешнее. В целом с точки зрения здравого смысла вывод очевидный, однако важно, что разница в усредненных оценках степени вовлеченности CIO в принятие стратегических решений, зафиксированная Центром лидерства CIO, весьма су­щественна.

Личные качества и квалификация CIO

Кроме того, исследователи выяснили, что вовлеченность CIO в процесс принятия стратегических решений, равно как и статус руководителя ИТ в организации, в значительной степени зависит от личных качеств и квалификации. На основании проведенного опроса исследователи предложили таблицу, в которой сопоставлена модель компетенции CIO, основанная на базовых составляющих квалификации и задач CIO, названных респондентами в числе приоритетных (табл. 1). Анализируя ее, можно сделать вывод, что самые важные качества для CIO — находчивость и изобретательность, а на втором месте стоят умение разбираться в людях, лидерские качества и способность к стратегическому планированию.

Однако другие исследования показывают несколько иную картину. Так, в вопросе журнала Optimize «Какие данные для CIO наиболее важны?» лидирует пункт «умение создания ИТ-стратегии» (диаграмма 6). Кстати, это абсолютно совпадает с результатами нашего исследования (диаграмма 7). По его результатам сложности стратегического управления в общем доминируют над сложностями в построении оперативного руководства ИТ-отделом и налаживании взаимоотношений с топ-менеджментом. И в исследовании Verysell и Executive.ru в качестве наиболее важных свойств ИТ-директора названы «компетентность и высокая квалификация в области информационных технологий» и «понимание стратегии развития компании» (диаграмма 8).

В целом можно сделать вывод, что находчивость и изобретательность, а также лидерские качества для западных CIO имеют гораздо большее значение, чем для российских. Только по пункту значимости навыков стратегического планирования эти исследования совпадают. А российским CIO весьма важным представляется умение управлять людьми и выстраивать взаимоотношения с топ-менеджментом.

Влияние ИТ на успешность компании

Наконец, чтобы выяснить характер влияния ИТ на различные аспекты «успешности» организации, Центр лидерства CIO в своём исследовании применял такой критерий, как «степень использования ИТ»: «средняя и ниже» или «выше средней». Для тех компаний, чьи итоговые финансовые показатели были доступны, выявлена четкая взаимосвязь между инновационными инициативами, предусматривающими широкое применение информационных технологий, и финансовыми результатами (табл. 2 и 3). Тем не менее по результатам исследования нормирование вклада службы информационных технологий в бизнес остаётся серьезной проблемой для ИТ-руководителей. «Большинство опрошенных ИТ-директоров затруднились определить в четких количественных или качественных показателях ценность корпоративных инвестиций в информационные технологии для бизнеса, — пишут авторы исследования. — Только 35% респондентов склонны считать (или твердо убеждены), что эффективность ИТ-службы можно с достаточной степенью точности оценить при помощи системы экономических показателей».

В качества вывода авторы исследования выдвигают тезис о том, что ключом к успеху ИТ в организации является не точный экономический расчет эффективности ИТ, а «совершенствование профессиональных и личных качеств ИТ-руководителя, причем в сочетании с покупкой участия в капитале компании». То есть лучше всего, если CIO будет обладать подходящими качествами и иметь не статус приглашенного эксперта по управлению ИТ, а одного из собственников компании. И с этим трудно не согласится. Как и с тем, что лучше быть здоровым и богатым… Однако в том, что касается статуса, влияния и точки зрения на важнейшие качества и компетенции, пока между российскими и западными CIO наблюдается весьма заметная разница.